Екатерина Мурашова - психолог, за публикациями и выступлениями которой слежу внимательно. Каждое ее слово это ключ к пониманию ребенка и решению проблем. Иногда наступает осознание себя и своей роли родителя.
1. Ребенок приходит в мир
Детские приюты в
конце XIX века были довольно приличными учреждениями: там было чисто,
хорошо проветривалось, и подброшенных младенцев регулярно пеленали и
кормили. Несмотря на это, смертность детей в возрасте до года составляла
90%, хотя нельзя было сказать, что им чего-то не хватало. Нянечкам,
которые ухаживали за этими детьми, эта статистика была хорошо известна.
Они были живыми людьми, поэтому, зная, что из десяти подопечных девять
погибнет, а один останется, каждой из них хотелось, чтобы выжил тот,
который симпатичен именно ей. И к концу XIX века они уже знали, как
помочь младенцам выжить. Нет, они не разбирались в психологии — эта
наука тогда сама еще не вышла из пеленок, а нянечки и вовсе были
необразованными. Что же они делали? Привязывали ребенка за спину платком
крест-накрест и в течение дня носили его — не разговаривали с ним, не
играли, не развивали, а просто носили — и ребенок выживал! Психологи
заинтересовались этим явлением и в конце концов пришли к выводу: когда
ребенок появляется, он некоторое время ищет ответ на вопрос, рад ли ему
этот мир, хотят ли его здесь видеть. Понятно, что дети, которых
подбросили в приют, получали отрицательный ответ на этот вопрос. Те же,
кого носили на себе, чувствовали, что они кому-то нужны. В девяностые
годы знакомый врач в детской больнице рассказывал мне, что если в
реанимацию проступает ребенок из семьи и ребенок из дома малютки с
осложнениями одинаковой тяжести, то вероятность летального исхода у
последнего в три раза больше, несмотря на то что внимания медперсонала к
детдомовцу будет даже больше.
Базовое доверие к жизни формируется
у ребенка в первый год жизни, поэтому этот год можно назвать кризисным.
Бывает и так, что ребенок понял, что не нужен, но не ушел: современные
технологии все же научились решать проблему детской смертности. У
человека с несформированным базовым доверием к жизни особенное
поведение: он ни во что не верит — ни в альтруизм, ни в искренность
чувств. Он уверен, что его любят за наличие квартиры в Москве, а
начальники на работе хвалят исключительно для того, чтобы еще больше
загрузить. Все мы сталкивались с такими людьми, и «переродить» их
заново, внушив базовое доверие к жизни, практически непосильная задача
для психоаналитиков.